ИВАНОВ Вячеслав Иванович

"Вячеслав Великолепный", "маг", "мистагог" русского символизма, предмет поклонения множества вероискателей и вероискательниц, непогрешимый судья поэтической эрудиции, любимый герой пародистов, с легкостью издевавшихся над его архаически-возвышенным языком, по возрасту принадлежал к старшим символистам, по духу творчества - к младшим. Как для Блока и Белого, символизм был для него не литературной школой, а системой мировоззрения, не апофеозом индивидуализма, а основой человеческого единения в духе. У Иванова это учение приобрело наиболее связный и законченный вид. На Дельфийском храме, говорит он в мелопее (сложная многочастная лирическая композиция) "Человек", была лаконичная надпись EI, что значит "ты еси", с этими словами Бог обращается к человеку, а человек должен обратиться к Богу и ближним, и только после этого он сможет сказать о себе "аз есмь", "я существую". А существовать - значит творить: человек служит Богу, принося ему в жертву себя самого ("Споки"; заключительное "безмолвствуй" - обрядовый возглас при начале жертвоприношений).

Всякое истинное творчество символично: мысль поэта восходит от земного предмета к несказуемо-божественной сути ("от реального к реальнейшему"; поэтому Иванов называл свое учение "реалистическим символизмом" в отличие от "идеалистического", который идеализирует только собственное "я"), а затем нисходит опять к земному предмету - символу, который должен вызвать в сознании "отзвук" божественного ("Альпийский рог"). Из этого понимания вытекает внешний облик поэзии самого Иванова: она говорит о сложном, но эта сложность не искусственна, каждое его стихотворение поддается прозаическому пересказу, и только непременное глубинное религиозное содержание диктует высокий стиль (по образцу греческой архаики в "Слоках", немецкой романтики в "Кочевниках Красоты", русских духовных стихов в "Улове") и высокий иератический язык, насыщенный церковнославянизмами. Новосозданных символов Иванов избегает, предпочитая традиционные античные или библейские; лишь изредка он требует от читателя знаний более экзотических ("слоки" - форма индийских стихов, "Гаутама" - имя Будды, "рищи" - мудрецы-чудотворцы).

Идеал "соборного единства" и "соборного творчества" для Иванова - христианство. Предтеча его - греческая религия Диониса, "Ветхий Завет язычников" (Ницше противопоставлял дионисийство христианству, Вяч. Иванов их сближает). Изучению и реконструкции дионисийства Иванов посвятил всю жизнь: началом были долгие "годы учения" в Европе (1886-1905), а докторскую диссертацию он защитил только в 1923 г. в Баку. Воплощением дионисийства в своей жизни Иванов считал свою жену, писательницу Л. Д. Зиновьеву-Аннибал, которую называл "мэнадой" (умерла в 1907 г.: ей посвящен сонет "Любовь", из ее романа - эпиграф к "Кочевникам Красоты"). Почвой для всеобщего внимания к учению и творчеству Иванова была актуальность темы "искусство и общественность" после 1905 г. Петербургская квартира Вяч. Иванова в 1905-1909 гг. ("башня" в доме на Таврической улице) стала "духовной лабораторией", центром поэтических, философских и религиозных собраний ("ивановские среды"), в которых Иванов с женой хотели видеть прообраз будущих "соборных" общин. "Соборность" проповедовалась и в семейной жизни - памятником этих трудных опытов осталось стихотворение "Нищ и светел". На почве "соборности" произошел и знаменитый "раскол в символистах" 1907-1908 гг.: Иванов (и Блок) поддержал программу "мистического анархизма" Г. Чулкова; Брюсов (и Белый) резко выступил против.

Первая книга стихов Вяч. Иванова - "Кормчие звезды" (СПб., 1903) прошла почти незамеченной; вторая - "Прозрачность" (М., 1904) создала ему имя среди символистов; третья - "Сог ardens" (Сердце пламенеющее. М., 1911-1912), двухтомный монумент памяти Л. Д. Зиновьевой-Аннибал, закрепила его признание в литературе; за этим последовал маленький сборник "Нежная тайна" (СПб., 1912), позднейшие стихи были собраны лишь посмертно. С 1913 г. Иванов живет в Москве, после революции служит в советских культурных учреждениях, в 1920-1924 гг. преподает филологию в Баку. В 1924 г. он уезжает за границу в научную командировку и поселяется в Италии (сохраняя советский паспорт до конца 1930-х годов) - сперва в Павии, потом в Риме. В Риме, перебедствовав вторую мировую войну, он и умер в 1949 г.

Изд.: Иванов Вяч. Собр. соч.: В 6 т. Т. 1-4., Брюссель, 1971-1987; Он же. Стихотворения и поэмы. Л., 1976.

Источник: Русская поэзия серебряного века. 1890-1917. Антология. Ред. М.Гаспаров, И.Корецкая и др. Москва: Наука, 1993.

Издания из фонда Э. А. Макаева:

1. Иванов Вяч. Борозды и Межи: опыты эстетические и критические. – М: Мусагет, 1916. – 351с.

2. Иванов Вяч. Родное и Вселенское: статьи (1914 – 1916, 1917). – М.: изд. Г. А. Лемана и С. И. Сахарова, 1918.

3. Иванов Вяч. Дионис и прадионисийство. – Баку: 2-я Гос. тип., 1923.

4. Иванов Вяч. По звездам: статьи и афоризмы. – СПб.: ОРЫ, 1909.

5. Иванов Вяч., Гершензон М. О. Переписка из двух углов. – Пб.: Алконост, 1921. – 64с.

6. Иванов Вяч. Мысли о символизме // Труды и дни. – 1912.- №1. – С.3-24.

7. Иванов Вяч. Орфей // Труды и дни. – 1912.- №1. – С. 60-63.

8. Иванов Вяч. Манера, лицо и стиль // Труды и дни. – 1912.- №4-5. – С.1-12.

9. Иванов Вяч. О границах искусства // Труды и дни. – 1914.- тетр.№7. – С.81-107.

10. Иванов Вяч. Стихотворения // Записки мечтателей. – 1919. -№1. –С.97-103.

11. Иванов Вяч. Кручи // Записки мечтателей. – 1919. -№1. –С.103-119.

12. Иванов Вяч. Прометей. – Пб.: Алконост, 1919.

Издания в общем фонде:

1. Иванов, Вячеслав Иванович . Собрание сочинений [Текст] / Вячеслав Иванов ; [введ. и примеч. О. Дешарт]. - Брюссель : [б. и.], 1971 - 1974

I. - 1971. - 871, [1] c., [6] л. ил., портр. ; 23 см. - (в пер.) : 150.00 р.

2. Иванов, Вячеслав Иванович. Собрание сочинений [Текст] / Вячеслав Иванов ; [введ. и примеч. О. Дешарт]. - Брюссель : [б. и.], 1971 - 1974

II. - 1974. - 851, [1] c., [7] л. ил., портр. : ноты ; 23 см. - (в пер.) : 150.00 р.

О нем и др.:

3. Вячеслав Иванов - Петербург - мировая культура [Текст] : материалы междунар. науч. конф., 9-11 сент. 2002г. / Институт русской литературы (Пушкинский дом) (Санкт-Петербург) ; [редкол.: В. Е. Багно и др.]. - Томск ; М. : Водолей, 2003. - 326 с., [12] л. ил., портр. ; 22 см. - ISBN 5-902312-04-3 (в пер.) :

Посвящается 300-летию Санкт-Петербурга. В надзаг.: Рос. акад. наук., Ин-т рус. лит. (Пушк. дом)

Аннотация: В основу книги легли материалы международной научной конференции «Вяч. Иванов — Петербург — мировая культура».Творчество Вячеслава Иванова (1866—1949), мыслителя, поэта, переводчика, представляет богатый материал для сопоставительных исследований. Сегодня наследие Вяч. Иванова находится в центре внимания ученых всего мира, поэтому неслучайно статьи сборника, принадлежащие перу крупнейших российских исследователей и видных зарубежных ученых, охватывают самый широкий круг компаративистских тем, объединенных одной из ключевых фигур серебряного века. В сборник также включены материалы выставки из фондов Рукописного отдела, Литературного музея и библиотеки Пушкинского Дома, приуроченной к конференции.

4. Эсхил

Орестея [Текст]. Прикованный Прометей : [трагедии] : агамемнон, плакальщицы, эвмениды / Эсхил; пер. Вяч. Иванова - Калининград : Янтар. сказ, 2001. - 349, [2] с. : ил. ; 16 см. - (Библиотека ликея). - Загл. пер. : Трагедии.

5. Белый, Андрей

Поэзия слова [Текст] : Пушкин, Тютчев, Баратынский, Вяч. Иванов, А. Блок / Андрей Белый. - Пб. : Эпоха, 1922. - 134, [3] с. ; 15 см. - (в обл.) : Б. ц.

6. Степанова, Галина Аркадьевна.

Идея "соборного театра" в поэтической философии Вячеслава Иванова [Текст] : монография / Г. А. Степанова. - М. : ГИТИС, 2005. - 138, [2] c. ; 22 см. - Библиогр. в конце кн.

Есть автограф: Степанова, Г. А.

Аннотация: В центре книги — театральная теория и драматургия Вячеслава Иванова в контексте религиозно-философских взглядов поэта. Творчество Иванова — театрального теоретика и драматурга, философа и историка рассматривается автором как единая художественная и эстетическая система. Главное внимание в философско-эстетическом учении поэта уделяется выявлению "соборной", коммуникативной, диалогической сущности символа. Драматургия Иванова — попытка создания новой символистской драмы. В книге впервые делается попытка анализа и подробного комментария трагедий "Тантал" и "Прометей".